Насколько Германия страдает от российского продэмбарго
Немецкое сельское хозяйство терпит многомиллионные убытки, но каков для ФРГ общеэкономический эффект от российских контрсанкций?
Немецкие фермеры бьют тревогу из-за российского продовольственного эмбарго, введенного в августе 2014 года и недавно продленного до августа 2016-го.
- Эмбарго нанесло немецкому сельскому хозяйству очень тяжелый удар, - вновь и вновь повторяет в беседах с журналистами президент Йоахим Руквид.
При этом он приводит следующие цифры: экспорт немецкой аграрной продукции в Россию, до эмбарго ежегодно достигавший 1,8-1,9 миллиарда евро, сократился наполовину - до 0,9 миллиарда евро. В результате потери сельхозпроизводителей уже составили приблизительно от 600 до 800 миллионов евро. Часть предназначавшихся для России товаров удалось перенаправить на другие рынки.
- Особенно пострадали поставщики мяса и молока, - подчеркивает глава. В официальном пресс-релизе этой организации, в частности, говорится: «По оценкам Немецкого союза крестьян, эмбарго означает для немецкого свиновода, продающего в год 4000 свиней, ежегодные потери в 32 тысячи евро». Среднестатистический фермер с 75 коровами и годовым производством молока в 600 тонн мог недосчитаться 18 тысяч евро.
В расчеты Немецкого союза крестьян вкралась, правда, существенная неточность: потери свиноводов на российском рынке возникли вовсе не из-за одного только эмбарго. Ведь запрет на ввоз в Россию свинины (а она составляла львиную долю немецкого мясного экспорта в РФ) из всех стран ЕС был объявлен Россельхознадзором под предлогом борьбы с африканской чумой свиней (АЧС) еще в конце января 2014 года, за полгода до экономических санкций ЕС и контрсанкций РФ. Таким образом, Немецкий союзкрестьян включает в общую сумму ущерба от эмбарго и те потери, которые немецкие аграрии понесли из-за предшествовавших протекционистских мер Москвы.
Немецкий союзкрестьянможно понять: любая лоббистская организация в интересах своих членов скорее склонна сгущать краски. Ведь речь, в частности, идет о финансовой помощи Евросоюза, а Йоахим Руквид жалуется, что до сих пор «до Германии практически ничего не дошло. Наибольшую часть получили соседние с Россией балтийские государства и Польша».
Говоря об экспортных потерях, следует, однако, учитывать, что 85 процентов немецкой сельскохозяйственной продукции идут на внутренний, германский рынок и в страны Евросоюза. Таким образом, за пределы ЕС фермеры Германии поставляют в среднем седьмую часть своего производства, причем важнейшими рынками сбыта являются Швейцария и США.
Россия до 2014 года была для немецких фермеров третьим по значению экспортным направлением за пределами ЕС. Теперь поставки на этом направлении сократились наполовину, но не прекратились полностью.
- Ведь на целый ряд товаров эмбарго не распространяется. К примеру, на семена, саженцы, растительные и животные масла, - говорит генеральный секретарь Немецкого союза крестьян БернхардКрюскен.
Как бы то ни было, факт остается фактом: сельское хозяйство Германии понесло из-за запретительных мер России суммарный ущерб в виде недополученной экспортной выручки в размере нескольких сотен миллионов евро. Ключевой вопрос теперь: как эти потери отразились на состоянии всей немецкой экономики?
Клаус-Хайнер Рель, научный сотрудник Института немецкой экономики в Кельне, дал на этот вопрос однозначный ответ:
- Убытки, понесенные фермерами, в макроэкономическом плане практически никакой роли не играют.
Дело в том, пояснил ученый, что «аграрный сектор занимает весьма небольшое место в экономической структуре Германии: его вклад в валовой внутренний продукт составляет лишь около одного процента, а трудятся в нем примерно два процента всех занятых».
При таких пропорциях немецкая экономика почувствовать российское продовольственное эмбарго просто не могла, тем более что оно ударило не по всей аграрной отрасли, а только по нескольким ее секторам, хотя и весьма крупным. Для немецких же потребителей контрсанкции России даже имели вполне осязаемый положительный эффект, ведь они привели к заметному снижению цен.
Так, по данным Немецкого союзакрестьян, оптовая цена килограмма свинины упала с 1,90 евро до 1,40 евро, а литр молока за 12 месяцев подешевел на 10 центов, так что фермерам Северной Германии, к примеру, приходится довольствоваться нынешней осенью 27 центами. Для них это, безусловно, беда, но для остального населения страны - реальный выигрыш.
- Наибольший ущерб от российского эмбарго состоит не в сокращении экспортной выручки, а именно в падении отпускных цен, - отметил БернхардКрюскен.
Осенью 2014 года «экстремально», по его словам, подешевели яблоки: с 60 до 15 евро за 100 килограммов. Это произошло потому, что на немецкий рынок хлынула продукция польских крестьян, для которых до этого главным рынком сбыта была Россия.
- Нынешней осенью цены на яблоки по-прежнему не очень хорошие, но они уже не под таким давлением, как год назад. Зато в молочном секторе ситуация крайне тяжелая, - подчеркнул генеральный секретарьНемецкого союза крестьян.
Не является ли нынешний кризис перепроизводства молока в Германии и Евросоюзе результатом целого ряда факторов, в том числе отмены 1 апреля 2015 года молочных квот в ЕС и падения спроса на сухое молоко и молочные изделия из Европы в Китае? На этот вопрос БернхардКрюскенответил так:
- Исходной точкой нынешнего кризиса молочных цен является именно российское эмбарго. Это не единственная, но важнейшая причина сегодняшних проблем.
Таким образом, получается, что на данный момент главная жертва российскихконтрсанкций - это немецкие и в целом европейские молочные хозяйства.