ЛЬНЯНОЙ ВОПРОС
Еще совсем недавно производство льна имело под собой и производственную базу, и некую государственную программу. С наступлением нового времени отрасль, не выдержав конкуренции с заполонившими полки китайскими товарами, практически перестала существовать.
Вопрос о возрождении льноводства поднимается уже не в первый раз. Определенные сдвиги дала программа 2008–2010 годов. Тем не менее, говорить о каких-то значительных положительных результатах пока рано. Да о них и сложно говорить, единой и, что еще более важно, федеральной долговременной государственной программы в России нет.
А региональные проекты имеют ограниченное финансирование и, как правило, не создают целостной системы на территории всей страны. Беда в том, что льняная отрасль находится на стыке двух министерств. Если выращивание льна это вотчина МСХ РФ, то все остальные технологические этапы, — первичная и глубокая переработка, — находятся под контролем министерства промышленности и торговли РФ.
В этих условиях программа Союзного государства России и Белоруссии могла бы стать эффективным механизмом по возрождению отрасли. Другое дело, что в ряде случаев отрасль придется возрождать практически с нуля.
Вообще, сегодня на большей части России производство и переработку льна переживает далеко не лучшие времена. Так, на некогда крупнейшем предприятии страны — Гаврилов-Ямском льнокомбинате в Ярославской области задействована лишь небольшая часть производства. Второе градообразующее предприятие региона, насчитывающее в лучшие времена несколько тысяч сотрудников, сегодня обходится сотней. Часть активов предприятия находится в собственности Олега Дерипаски, часть в государственной собственности. Пока собственники не могут договориться, предприятие медленно угасает. Как замечают участники рынка, таких предприятий по России немало.
Тем не менее, в отрасли не все так плохо, как часто представляют, и как может показаться на первый взгляд. Вслед за сельским хозяйством в производство начинает приходить частный бизнес. Вопрос только в том, чтобы сделать отрасль инвестиционно привлекательной. Лен до вольно прихотливая культура, требующая даже на этапе выращивания гораздо больше технологических операций, чем, к примеру, зерновые.
«Основная проблема — производство тресты. Выращивание обходится от пяти до семи тысяч рублей за тонну. Ни одна другая агрокультура не требует такого объема вложений», — комментирует ситуацию собственник группы компаний «Агрноинвест» Виктор Серцов.
Наиболее логично было бы развивать отрасль в рамках агрохолдингов, где есть возможность в течение какого-то периода поддерживать дотационные направления. Впрочем, даже в этом вряд ли когда можно обойтись без государственного участия.
«Сельское хозяйство получает кредиты на тех же условиях что и любой коммерсант, то есть 13-15 процентов. Субсидии на тонну волокна составляют 6 тысяч рублей, а с трех тонн тресты получается всего одна тонна волокна», — сетует представитель большого бизнеса.
Это тем более удивительно, что в соседней Белоруссии поддержка в разы выше, порядка 16 тысяч рублей на тонну волокна, плюс идет нулевая процентная ставка, недорогая техника, компенсация затрат на удобрения и средства защиты растений. Ничего подобного в России нет.
Но и это еще не все. Выход готового сырья для производства тканей в России на порядок ниже чем где бы то ни было, а отечественные сорта льна уже давно не соответствуют общемировым требованиям. В ЕС качественные и количественные показатели в разы выше. Если в России и Белоруссии мы получаем 90-100 килограммов длинного волокна с одной тонны тресты, то на западе эта цифра порядка 300 килограммов.
Проблема возрождения льняной отрасли комплексная, начинать ее надо с селекционной работы, отмечает президент компании «Линум» Николай Алексов. В России в большинстве случаев изначально сеют генетически слабый материал. Как следствие, российское волокно мало пригодно для изготовления качественных тканей. Более того, отечественный лен плохо подходит под иностранные машины.
— Лен должен быть однородным, тогда как отечественные ГОСТы до сих пор допускают проценты по различного рода загрязнениям. Все это заставляет закупать нас иностранное сырье», — говорит Николай Алексов.
Единственно верный и эффективный механизм выведения отрасли из кризиса — создание кластеров. Это предполагает полный замкнутый цикл производства «от поля до прилавка». «В нашем регионе в подобный кластер входит 30 предприятий. Это позволяет ежегодно производить более восьми тысяч тонн льнотресты», — замечает губернатор Вологодской области Олег Кувшинников. С 2008 года 2 миллиарда 700 миллионов рублей вложено в развитие предприятий. Другое дело, что из них только 200 миллионов — это федеральные средства.
…Когда-то на серебряном николаевском рубле был выбит пятилистный цветок льна. Это и не удивительно, в России лен всегда был одной из основных сельскохозяйственных культур, предметом гордости и национального достояния, а царская Россия производила порядка 70 процентов всего льна в мире. Сейчас ситуация в корне иная, но может быть, объединив усилия двух стран — России и Белоруссии, нам удастся возродить некогда популярную культуру, и, что самое главное, это будет на нашей земле.
Николай Немчинов
