Рузский Курьер / Сельский курьер

Доля мясного поголовья в стране достигла уже девяти процентов. Для отрасли, еще не так давно балансировавшей на грани исчезновения, это не так плохо. Говядина вот-вот грозит стать вполне доступным массовому покупателю продуктом, а российские проекты вытеснят импорт, обнадеживают представители отрасли. Вместе с тем бизнесу необходимо определиться с дальнейшими действиями: останавливаться на достигнутом или развивать отрасль до победного конца?

Самый пик производства говядины пришелся на 1990 год, когда были достигнуты небывалые на сегодняшний день показатели — 7,3 миллиона тонн в живой массе. Ориентироваться на показатели начала 90-х не совсем корректно, эти цифры являются, по сути дела, отражением нестабильной ситуации в отрасли. Понимания, как развиваться дальше, не было, так что стадо просто пускали под нож, во многом это и обеспечило высокие показатели.

Для понимания современной ситуации надо отметить и то, что в СССР разделения на мясной и молочный скот не было, так что современной России приходится осваивать мясное направление практически «с нуля». Наверное, именно с момента кризиса и в мясном, и молочном животноводстве начались непростые времена. Ставка на развитие фермерского хозяйства и проект «Мясной  пояс России» ощутимых результатов не дали. Отрасль, по сути, оставалась одной из самых рискованных во всем сельском хозяйстве.

Как замечают эксперты, этот период во многом и определил облик современного российского мясного скотоводства. Проекты, приобретенные как довеок к основным активам, зачастую, оказывались непрофильным активом в структуре какой-нибудь крупной компании. В других случаях дотационные государственные хозяйства «передавались» в частные руки. Содержать их на казенный счет для многих регионов было слишком накладно. 

Методом проб и ошибок было выявлено, что в принципе, если не смотреть на убытки в краткосрочной перспективе, мясное КРС имеет будущее.  Только результатов приходится ждать довольно долго. 

Как замечает президент агрохолдинга «Мираторг» Виктор Линник, с момента начала проекта до появления первой продукции проходит два с половиной года. И это если не учитывать строительство фермы и обработку земли, а если брать в расчет и это, то выходит все 3,5 года. Что же касается сроков окупаемости, то они могут достигать и 15 лет…

— За последние четыре года поголовье выросло с 362 тысяч голов в 2008 году до 1,2 миллиона в 2012 году, а производство мясной говядины с 62 тысяч тонн до 282 тысяч тонн в живой массе, — подводит итоги руководитель Национальной ассоциации производителей говядины Денис Черкесов.

Более того, с начала реализации госпрограмм и нацпроектов сократились риски вложений в отрасль. Мясным КРС начали заниматься и средний бизнес, и фермеры. Другое дело, что в целом ситуацию это мало меняет. По большей части, это что-то вроде хобби, так как практически весь объем продукции таких производителей уходит в рестораны. Основные поставки мясной говядины на рынок по-прежнему обеспечивают несколько крупных аграрных проектов, и этого объема рынку явно не достаточно.

Россия продолжает оставаться крупным импортером говядины. За последние четыре года ежегодный объем ввоза в страну говядины составляет 700-760 тысяч тонн, при собственном производстве 1,7 миллиона тонн, а на ее покупку ежегодно расходуется 2,7–3 миллиарда долларов.

Впрочем, для отечественных компаний это может быть и не так плохо. Дело в том, что на российском рынке осталось не так много свободных мест. В таких быстроокупаемых отраслях как птицеводство все места давно уже заняты, идет жесткая внутренняя конкуренция, а рынок перенасыщен. Сегодня на каждого россиянина приходится порядка 25 килограммов мяса птицы. Свиноводство же с момента вхождения России в ВТО находится под большим вопросом. 

Да и объем вложений для вывода на рынок готовой продукции по плечу далеко не каждой компании, в то время как конкуренция на рынке говядины идет с высокоценовой импортной продукцией.

Кроме того, надо учитывать, что мясная говядина по большей части только считается дорогим продуктом. На деле это не совсем так. Конечно, она стоит дороже свинины, но ненамного. В высшем ценовом сегменте идет порядка девяти процентов туши, все остальное вполне приемлемо по цене. Непосредственно «мраморных» отрубов, которые идут на изготовление стейков, в туше не так уж и много, а ведь именно они составляют сегмент «премиум». В сущности, мраморная говядина, это просто мясо специализированных пород КРС, которых откармливали чуть сложнее, чем обычную буренку. Лишь в заключительные 90-100 дней откорма, «мраморные» животные встают на усиленное питание высокоэнергетическими кормами, вот это и есть «зерновой» откорм. А «травяной» откорм, по своей сути простой нагул, когда животные гуляют по пастбищу и едят травку.

Тем не менее, для изменения ситуации необходимо гораздо большее время, чем несколько лет, отмечают эксперты. С этим соглашается и торговый координатор министерства сельского хозяйства штата Канзас Джей Джей Джонсон:
— Независимо от того, находится ли хозяйство в Америке или России, ключевым моментом развития можно назвать, как ни странно, — терпение. Огромное количество времени уходит просто на формирование стада, ведь в течение года рождается лишь один теленок. Все остальные проблемы отрасли, на мой взгляд, вторичны.

Вообще, с точки зрения экономики и долгосрочных перспектив развитие мясного КРС крайне позитивно. Чем более производство технологично, тем более оно стимулирует развитие смежных отраслей, а смежные для АПК отрасли практически все, говорит руководитель исполкома Национальной мясной ассоциации Сергей Юшин: «Надо перестать смотреть на данный сектор только как на развитие одной из отраслей сельского хозяйства; одно рабочее место в производстве КРС способно обеспечить работой до семи человек в смежных отраслях».

Кроме того, это огромный экспортный потенциал. В мире остается все меньше регионов для производства мясного КРС. В ЕС больше нет площадей для выпаса. Аналогичная ситуация и в Бразилии. Ее земельные ресурсы исчерпаны, да и конфликт между производителями кукурузы и скотоводами ситуацию не улучшает. Одновременно с этим рост численности населения и благосостояние среднего класса в разы увеличил внутренне потребление. Только за последние два-три года рост цены на говядину составил порядка 50 процентов. Являясь одними из ведущих экспортеров говядины в мире, бразильцы сами теперь вынуждены ввозить часть отрубов из Австралии.

— Потенциала для увеличения поголовья в этих странах больше нет, тогда как население в мире растет постоянно. Тот же самый Китай, при увеличении потребления всего на 2–3 процента, способен свести на нет все сегодняшние излишки продовольствия, — комментирует перспективы Виктор Линник.

В этом свете у России открываются очень неплохие перспективы. Сегодня, когда отрасль начинает демонстрировать первые успехи, особенно важно определиться с дальнейшей стратегией. Необходимо понимать, что закрыть вопрос по продовольственной безопасности, не меняя сам подход к развитию отрасли, просто не возможно. Об этом говорят и показатели стран, решивших вопрос по такому непростому продукту. Так, доля специализированного мясного скотоводства в общем поголовье составляет в ЕС 40-50 процентов, в Австралии — 85 процентов, а в США и Канаде — 70-75 процентов. Понятно, что климатические условия не одинаковы, и сравнивать Австралию с Россией не совсем корректно. Но, в то же время, на примере Канады мы видимом, как страна с не самыми лучшим климатом демонстрирует очень неплохие результаты.

Россия же с ее географическим и климатическим потенциалом, какого, в большинстве стран просто нет, не может, и не должна иметь «проседающую» отрасль. Ведь часто из таких вот «дотационных» секторов и складывается дальнейшее развитие сельского хозяйства. А проигрышей у нас и без этого было немало.

Николай Немчинов