Рузский Курьер / Сельский курьер

Мы привыкли к выражению, что земля — это главное наше богатство. Естественное, как вода или воздух, принадлежащее всем. Но кто в ответе, если угодья превращаются в заросли, а на полях вместо пшеницы колосится бурьян? О хозяйских планах работы на земле член президиума Ассоциации юристов России Михаил Барщевский расспросил известного юриста, бывшего министра юстиции и президента Чувашии, а ныне министра сельского хозяйства, члена президиума АЮР Николая Федорова.

ПОРА ВОЗРОДИТЬ УБИТЫЙ КЛАСС

— Николай Васильевич, Дмитрий Медведев заявил о приватизации земли, может ли это привести к сокращению сельхозугодий?

— Для нас приватизация земли — это поиск настоящих хозяев, рачительных землепользователей. И такой подход предполагает только увеличение находящихся в активном обороте площадей земель сельхозназначения. Поэтому задача приватизации в понимании правительства — повышение эффективности использования земельных ресурсов страны. Только так. Ни о каком сокращении сельхозугодий и речи быть не может.

— В этом году я отдыхал в Белоруссии и, проезжая Московскую, Смоленскую и Витебскую области, наблюдал, что, например, в Подмосковье почти вообще нет сельхозземель — все коттеджи да поселки. В Смоленской области половина земель была запахана, половина заброшена, а в Белоруссии было обработано все, вплоть до неудобиц и оврагов. Это что — менталитет, последствие нашего богатства или нет заинтересованного собственника, о чем вы говорите?

— Это результат всего перечисленного, причем перечень можно продолжить, включив в него и тяжелое историческое наследие. Речь идет, в частности, об уничтоженных при раскулачивании настоящих хозяевах. Их очень не хватает сейчас, когда мы перешли к рыночной экономике. Надо заново формировать этот класс. С момента распада Советского Союза многое делается для поддержки фермеров, других частных собственников в АПК, немалые деньги выделяют под такие проекты. Но процесс идет медленно и трудно. Однако уже есть регионы, где появился новый опыт хозяйствования на земле. Это Татарстан, отчасти Мордовия, Чувашия, Белгородская область, Башкортостан, сейчас и Воронежская область, и Тюменская неплохо выглядят. Многое зависит от того, насколько для губернатора агрокультура приоритетна. Еще античные философы говорили: «Человек — мера всех вещей». Поэтому еще важнее привлечение высококвалифицированных кадров. А это значит, нужны условия для жизни, дороги, газ, вода, хорошая школа с компьютерными классами и выходом в Интернет.

— У меня складывается впечатление, что сельское хозяйство поднимается, в основном, за счет приезжих бизнесменов и нанимаемых ими гастарбайтеров. Потому что местное население позицию занимает такую: я что, гастарбайтер, за такие деньги работать? В итоге сидит и ничего не делает, а кто-то рядом поднимается и достаточно неплохо.

— В некоторых запущенных регионах, где десятилетиями село не было приоритетом для глав, произошла заметная деградация — уже и ментальная, и поведенческая. Там действительно бывает сложно найти людей, готовых работать. И в таких случаях, по-моему крестьянскому убеждению, не надо бояться привлекать жителей бывших республик Советского Союза. Земля — бесценный дар. И когда она не обрабатывается и зарастает лесом — это грех и нравственное преступление и перед предками, и перед будущими поколениями. Есть и другой, правда, единичный опыт: в России работают опытные фермеры из Америки, в Брянской области, например, из Нидерландов, Дании, даже из Англии. Во Владимирской области настоящий подданный английской королевы женился на русской девушке и создал небольшую, голов на 600, но очень современную семейную животноводческую ферму и теперь поставляет прекрасное молоко и молочные продукты, в том числе в Москву и Московскую область. Опыт, который нам надо тиражировать.

ОТКРЫВАЙ, ЕВРОПА, ДВЕРИ

— Какие глобальные плюсы и минусы вы видите для сельского хозяйства от присоединения к ВТО?

— Во-первых, это заставляет нас быстрее реагировать на изменение ситуации и становиться конкурентоспособнее. Второй плюс — появление Госпрограммы развития сельского хозяйства. В результате и губернаторы, и муниципальные руководители активнее берутся за развитие АПК. Если с 2008 года аграрный сектор ежегодно получал более 100 миллиардов рублей, то с 2013 по 2020 годы только из федерального бюджета предусмотрено выделение в среднегодовом исчислении порядка 200 миллиардов рублей. Россия уже стала заметным игроком на мировом продовольственном рынке, чего не было все годы советской власти. Мечтаю о том, чтобы наша страна отправляла за границу не столько зерно, сколько продукты его переработки, муку, макароны. Это создаст новые рабочие места, принесет дополнительные доходы, которые останутся здесь, в России. Кстати, за последние годы мы стали экспортерами свекловичного сахара, прежде отрасль вообще таких масштабов не достигала.

— В начале 2000-х, когда я работал адвокатом, у меня было несколько клиентов, которые занимались импортом из Бразилии сахарного тростника. Помню, был поражен, что на тот момент в Россию завозилось чуть ли не 80 процентов от потребления. И вот полгода назад я узнал, что мы начали экспортировать сахар.

— Я могу продолжить перечень продаваемой в другие страны агропродукции. В этом году мы отправим за рубеж рекордные два миллиона тонн растительного масла. Из них около 1,5 миллиона тонн — подсолнечного. А когда-то сильно зависели от импорта. В этом году достигнут еще один рекорд — по поставкам риса. Выросло в 2,5 раза производство мяса птицы, поэтому уже несколько лет эта продукция — в числе статей нашего экспорта. Начали продавать свинину, правда, объемы пока незначительные. Теперь для нас, для правительства России, важно воспользоваться преимуществами от присоединения к ВТО, чтобы, преодолевая, в том числе и систему защиты от импорта других стран, продвигать нашу продукцию на их рынки.

— Правильно ли я понимаю, что присоединение к ВТО открывает двери не только для импорта, чего мы уже не очень боимся, но и для экспорта, что для нас очень выгодно?

— Безусловно, да. Импорта бояться не надо, но регулировать его цивилизованными механизмами, например, через квотирование, порой необходимо.

— В Чувашии, будучи президентом, вы показали, что развитие сельского хозяйства — это, прежде всего, инфраструктура. Но сейчас вы министр только сельского хозяйства, у вас не все рычаги. Что будете делать, как будете договариваться с Минтрансом, с Минрегионом?

— Резонный вопрос. Формально вы правы. Но у нас есть президент и правительство России. Открою секрет: не раз беседовал с руководством страны и могу сказать, что оно не просто разделяет, а активно поддерживает проведение эффективной аграрной политики, сохранение АПК, именно развивая общественную инфраструктуру. Есть официальные решения, где, например, глава правительства по итогам совещаний, проведенных в Волгограде, Саратове, Брянске, требует, чтобы при реализации нового инвестиционного проекта в субъекте обязательно были дорога, школа, больница... И президент, и председатель правительства не просто знают проблемы АПК, а чувствуют его значимость, огромную важность для всей аграрной политики.

— На примере Чувашии ваша стратегия себя полностью оправдала. За те годы, что вы руководили республикой, она из одного из самых отсталых регионов превратилась в один из самых передовых, по сельскому хозяйству в том числе.

— И выглядит моя республика красиво. У нас каждый третий сельский домовладелец стал индивидуальным предпринимателем, создал из личного подсобного хозяйства семейное агропредприятие, а мы помогли льготными кредитами. Но жители села согласились взять эти деньги только потому, что мы создали им всю общественную инфраструктуру: проложили дороги, провели газ и воду, построили больницы, школы. 

«Российская газета»