Пятница, 29 Марта, 2024 | пользователей онлайн
 
Герб города Руза

Василий Бойко-Великий: «Проблемы молочной отрасли нужно срочно решать»


    

В советское время прилавки магазинов разнообразием, мягко говоря, не отличались, и о том, чтобы выбирать сорт, жирность и уж тем более производителя продукта, говорить не приходилось. Многое с тех пор изменилось. Появился и новый подмосковный бренд, сразу же ставший узнаваемым и признаваемым далеко за пределами давшего ему название района - «Рузское молоко». Сегодня наш собеседник – председатель совета директоров агрохолдинга «Русское молоко» Василий Бойко-Великий.

- Василий Вадимович, как вам удалось сохранить свое предприятие и свой бренд во времена тотального разрушения многих хозяйств, процветавших в советское время?

- Когда в 2003 году мы купили восемь из десяти хозяйств Рузского района, на Рузский молочный завод свою продукцию поставляли только два или три из них. И ежедневный объем - даже не переработки, а покупки - был пять-восемь тонн. Столько брал Рузский завод. Все остальное продавали на приемные пункты либо «Данон», либо «Вимм-Билль-Данн», либо тогда еще был «Эрманн», который позже объединился с «Данон». Немного возили на Наро-Фоминский молочный завод и даже в какой-то момент - на Люберецкий, хотя это было довольно далеко и сложно. Вот такая была сфера сбыта.

Это и стало одной из причин, по которой мы решили Рузский молочный завод купить, чтобы все хозяйства сдавали молоко именно туда, и продавали бы уже готовую продукцию, что мы в конце 2003-го - начале 2004-го и сделали.

При этом мы поставили перед хозяйствами достаточно высокие требования по качеству: чтобы стимулировать производства, Рузский молочный завод всегда принимает у наших хозяйств молоко на рубль-два дороже, чем в среднем на рынке.

А если уж вспоминать можайское молоко, то оно было известно и популярно тем, что было стерильным, и это в те годы, когда стерилизация как способ долгого хранения молока была почти не известна. А оно могло храниться без холодильников.

Конечно, в каких-то крайних условиях, где человеку нужно хранить продукты питания без холодильника, оно, наверное, играло свою полезную роль. Но в обычной жизни стерилизованное молоко, на мой взгляд, лучше не пить.

      

Гораздо лучше натуральные продукты или те, что проходят мягкую пастеризацию, то есть доводятся не до кипения, а до температуры около 90 градусов. При этом все вредные микробы, которые могут в нем присутствовать, убиваются, поэтому молоко защищено от каких-то случайностей. Это общее правило. Непастеризованное, необработанное молоко у нас вообще запрещено продавать. Поэтому мы для себя выбрали молоко пастеризованное и стали продвигать именно бренд натуральных молочных продуктов.

Началось это более 12 лет назад. Тогда в Московском регионе молочные заводы продолжали переходить на стерилизованное молоко. Почему? Потому что не надо заботиться о возвратах, потому что срок хранения - три-четыре месяца, а то и полгода.

В те годы как раз заканчивался такой «передел рынка земли» в Подмосковье, и многие новые землевладельцы рассматривали приобретенные хозяйства, фермы с коровами, как некую социальную нагрузку. Да и владельцам заводов проще было делать стерилизованное молоко, поставлять его в Москву, где оно могло лежать на полках месяцами. Мы же пошли по другому пути: только натуральная продукция, только пастеризованная.

На Рузском молочном заводе оборудование требовало модернизации, и новое, которое мы закупали, было предназначено именно для пастеризации. 13 лет работы сделало наш бренд узнаваемым. И даже в условиях кризиса, когда, надо сказать прямо, тяжело всем молочникам, и нам тоже тяжело - мы сумели сохранить качество, и недавно наше молоко было признано лучшим молоком Подмосковья.

- Где помимо Москвы и Подмосковья продается продукция «Рузского молока»?

- Прежде всего, в Москве и крупных городах вокруг нее - Химках, Подольске, Люберцах. И, конечно, в Рузском районе. Еще мы поставляем в Санкт-Петербург и в Казань. Бывает, что у нас дистрибьютеры берут, и мы даже не знаем, куда они его везут.

- Не грозит ли увеличение объемов, «глобализация» бренда потерей качества. Всегда ли стоит расширяться?

- Во-первых, мы не особенно и расширяемся. К сожалению… Мы хотели, но кризис нас остановил. Как и многих. Потому что практически прекратилось банковское финансирование. Банки сейчас смотрят в основном на то, как забирать кредиты. И мы работаем на погашение кредитов, а не на их возобновление, не на новое строительство. Поэтому пока все наши инвестиционные программы заморожены. Единственное - мы завершаем реконструкцию молочного завода. Во-вторых, что касается качества, то мы в этом плане его поддерживаем и никаким гигантизмом не страдаем. Сейчас мы в день перерабатываем в среднем 60 тонн молока. Мы, конечно, планировали со временем эту цифру удвоить. Но рынок сбыта для дорогих молочных продуктов в начале 2015 года существенно сократился. Мы это на себе почувствовали: продажи у нас упали на 15-18 процентов. Причина - скачок курса валют, означавший сильное понижение реального заработка. К тому же многие иностранные компании закрыли свои представительства в России - санкции уже давали о себе знать - и слой высокооплачиваемых топ-менеджеров в Москве на тот момент сократился.

- Если уж речь зашла о санкциях… Некоторые подмосковные фермеры говорят, что они им только помогли: исчезли западные конкуренты, появилась возможность у нас в России производить свои хорошие качественные продукты, например, сыры. А как санкции сказались на вашей компании?

- У нас, когда ввели антисанкции, тоже был всплеск. Осенью 2014 года, особенно в ноябре-декабре был просто пик продаж за все время существования компании. Но потом начало сказываться падение покупательской способности. А так как мы находимся в высоком ценовом сегменте, то на нас это сказалось довольно серьезным образом.

    

Люди стали предпочитать молоко пусть не столь качественное, но дешевое. К сожалению, это - бич, который губит молочную отрасль. Количество продукции из ненатурального молока растет с каждым годом, даже с каждым кварталом. Все больше и больше люди покупают не настоящее молоко, а сделанное из сухого молочного порошка, пальмового масла и… свежей, так сказать, водички. А иногда и не очень свежей. К сожалению, и кефир, и творог, и сыры делаются порой из сырья искусственного. Особенно это касается сыров. Да, вы правильно сказали, что производители сыров оказались в большом преимуществе, потому что больше половины сыров, продававшихся у нас до кризиса, было импортных, и когда их не стало на полках, спрос на натуральные сыры, конечно, вырос. Проблема в том, что, к сожалению, вот это «импортозамещение» в большинстве своем произошло не за счет натуральных сыров. Но это уже не сыр, а «сырный продукт». И часто это пишут. Мелким шрифтом.

- Сколько стоит в магазине настоящее молоко?

- Мне часто задают этот вопрос. Цена зависит от региона: на Кубани может быть одна цена, в Саратовской области - другая, в Москве - третья. И даже в самой Москве и Московской области тоже зависит от населенного пункта и от марки молока. Потому что понятно, что, если местное хозяйство имеет свой маленький заводик, где пастеризует молоко и тут же продает, у него отсутствуют логистические расходы и большие, как правило, торговые наценки в сетях. Поэтому оно может быть и недорогим. Пусть не 40, но 50-60 рублей за литр может стоить. Нормальное, настоящее молоко. Но - привезенное в Москву и помещенное в какой-нибудь сетевой магазин, оно тут же должно вырасти в цене, и достигнуть, может, 80 рублей. На наше молоко разные магазины дают разные наценки, в частности, потому, что один магазин находится на Тверской улице, где арендная плата выше и наценка соответственно больше, а другой - где-нибудь в Орехово-Борисово, где плата пониже. Поэтому единого критерия я назвать не могу. Но для Москвы такой условный порог - 55-60 рублей минимум. Но это - для магазинов на окраине.

- Что помимо молока вы выпускаете?

- У нас больше 30 видов продукции: молоко, кефир и творог различной жирности и обезжиренный. Есть биокефир, есть кефир с лактулозой, с йодированным белком. Есть йогурты - обычный питьевой, с малиной, с облепихой, сейчас делаем с клубникой. Есть сливки 10 процентов жирности, есть - 15 процентов, есть даже 38 процентов! Это кондитерские сливки, для взбивания. В магазинах они мало продаются, но их покупают рестораны. Есть творожные массы - с курагой, с ягодами, с орехами. Продуктов очень много. Сейчас после реконструкции мы собираемся выпускать греческий йогурт, есть разные сыры - домашний, адыгейский, русский с разными травами. То есть набор продуктов достаточно большой.

- Вы сказали, что продажи упали в связи с кризисом. Как вы считаете «дно» уже пройдено или…

- Я могу так сказать: последние несколько месяцев продажи у нас растут. И рынок, по крайней мере, не падает. Но делать макроэкономические прогнозы я не берусь.

Что касается молочной отрасли, то ее проблемы нужно срочно решать. Потому что недавно, например, у наших соседей в Волоколамском районе два хозяйства закрылись, а коров - частично под нож, частично продали в Липецкую область.

Государство должно либо больше дотировать эту отрасль, либо дать возможность ей развиваться, сделав для этого две вещи. Первая - жестко запретить ввоз пальмового масла в Россию. В некоторых странах, например, в Иране, так и сделали. Оно не нужно Ирану, и нам по большому счету оно не нужно. У нас есть свое подсолнечное масло, есть молочный жир. Если пальмовое масло не будет ввозиться, будет расти производство молока. Но в качестве, может быть, какой-то переходной меры, до полного запрета пальмового масла, из которого делают фальсифицированное молоко и которое для здоровья людей даже вредно, можно просто взять и обложить его большим акцизом, а деньги, полученные от акциза на ввоз пальмового масла, направить на дотации молочникам.

Вторая проблема, которую нужно решить, - это торговые наценки в сетях, которые просто необходимо ограничить. Во всем мире на продукты питания они не превышают 30 процентов, в европейских странах - 20-25, а на скоропортящиеся - 15. В некоторых странах это не регулируется законодательно, но де-факто на рынке существует. Так принято. И если какая-то торговая сеть пытается наценки повысить, срабатывают свои механизмы.

У нас ни механизмов таких нет, ни законов. И поэтому у нас торговая наценка в сетях на многие продукты питания достигает и шестидесяти, и восьмидесяти, и даже больше ста процентов.

На молочные продукты - на наши, например, она составляет от 60 до 80 процентов. Это очень много. Если бы удалось ее ограничить 30 процентами, то молочная отрасль стала бы подниматься. Как и другие отрасли пищевой индустрии, сельского хозяйства. Пока же у нас в кризис сельхозпредприятия закрываются, а магазины торговых сетей растут. В Рузском районе за два года просто «рывок» - было всего два сетевых магазина, а сейчас - больше десяти. Да еще и новые строятся.

- Так по всему Подмосковью…

- Значит, они работают со сверхприбылью, а сельские труженики не могут концы с концами свести. Должно же государство как-то регулировать это! Это уже носит монопольный характер. Надо сказать, что на Западе и в Европе очень заботятся о малом бизнесе. В некоторых странах в выходные сетевым магазинам просто работать запрещено. Не потому, что они не могут или не хотят, а для того, чтобы частная торговля - мелкий, средний торговец - могли существовать.

Есть и еще один момент в отношении сетей: во всех странах торговым сетям запрещено продавать продукцию под своим брендом. Не важно - чужую или свою продукцию. Потому что понятно: таким образом, они получают монопольное преимущество. У нас выйти со своим брендом получилось, но я, например, знаю фермера, который выращивает по какой- то особой технологии замечательных гусей и продает их сетям. Каждая сеть продает их под своим брендом, а сделать свой ему не дают.

Скажу, что это - вопрос национальной безопасности. Могу привести такой пример: уже много лет мы подвергаемся дискриминации со стороны германской торговой сети «Метро Кэш Энд Кэрри», которая, с моей точки зрения, дискриминирует не только нас, но и другие российские компании, занимающие патриотическую позицию. Мы с ними достаточно давно ведем переговоры, есть переписка, ее представитель как-то отчитывался перед губернатором и сказал: «Нет-нет, мы конечно «Рузское молоко» пустим». Но сначала они требовали просто безумную плату «за вход» - три миллиона. Такой «входной билет» мы не окупили бы и за пять лет. Потом ее представитель обещал губернатору Воробьеву, что этот вопрос будет решен. И действительно после года переговоров они уже приблизились к подписанию с нами контракта, а потом сказали «в связи с тем, что законодательство меняется» - тогда собирались принять закон Яровой - «мы пока сотрудничество с вами откладываем». Вот так наши производители оказываются незащищенными перед некоторыми сетями.

- Представьте, что кто-то решил пойти по вашему пути и выпускать качественное молоко. Какой бы совет вы ему дали: отказаться от этой безумной идеи или, несмотря ни на что, двигаться вперед. Может, еще что-то посоветовали бы?

- Конкурентам я не советчик.

Беседовал Алексей Сокольский. Журнал «Бизнес-Диалог. Подмосковье» №20, декабрь 2016 года.

'; print ''; if (strpos($_SERVER['HTTP_REFERER'],$_SERVER['HTTP_HOST'].'/main/')!==false || strpos($_SERVER['HTTP_REFERER'],$_SERVER['HTTP_HOST'].'/poisk/')!==false) $obrref=$_SERVER['HTTP_REFERER']; else { $sql="select dt from nomera where id=".$article[3]; $res=pg_query($dbh,$sql); $row=pg_fetch_row($res); $obrref='/main/'.$row[0].'/'; } print 'Вернуться к списку статей >>>'; ?>
Мы в социальных сетях
    Twitter LiveJournal Facebook ВКонтакте Blogger
Контакты

Телефон: (916) 458 22 26
Email: info@ruza-kurier.ru

Подробная информация »