Вагоновожатая
Накануне Рождества, перебирая старые мамины письма, я вспомнил одну историю, которую она мне время от времени рассказывала.
Я был у мамы единственным сыном. Она поздно вышла замуж, и врачи запретили ей рожать. Врачей мама не послушалась, на свой страх и риск дотянула до шести месяцев и только потом в первый раз появилась в женской консультации.
Я был желанным ребенком: дедушка с бабушкой, папа и даже сводная сестра не чаяли во мне души, а уж мама просто пылинки сдувала со своего единственного сына!
Мама начинала работать очень рано и перед работой должна была отвозить меня в детский сад «Дубки», расположенный недалеко от Тимирязевской академии. Чтобы успеть на работу, мама ездила на первых автобусах и трамваях, которыми, как правило, управляли одни и те же водители. Мы выходили с мамой из трамвая, она доводила меня до калитки детского сада, передавала воспитательнице, бежала к остановке и… ждала следующего трамвая.
После нескольких опозданий ее предупредили об увольнении, а так как жили мы, как и все, очень скромно и на одну папину зарплату прожить не могли, то мама скрепя сердце придумала решение: выпускать меня одного, трехлетнего малыша, на остановке в надежде, что я сам дойду от трамвая до калитки детского садика.
У нас все получилось с первого раза, хотя эти секунды были для нее самыми длинными и ужасными в жизни. Она металась по полупустому трамваю, чтобы увидеть, вошел ли я в калитку или еще ползу, замотанный в шубку с шарфиком, валенки и шапку.
Через какое-то время мама вдруг заметила, что трамвай начал отходить от остановки очень медленно и набирать скорость только тогда, когда я скрывался за калиткой садика. Так продолжалось все три года, пока я ходил в детский сад. Мама не могла, да и не пыталась найти объяснение такой странной закономерности. Главное, что ее сердце было спокойно за меня.
Все прояснилось только через несколько лет, когда я начал ходить в школу. Мы с мамой поехали к ней на работу, и вдруг вагоновожатая окликнула меня: «Привет, малыш! Ты стал такой взрослый! Помнишь, как мы с твоей мамой провожали тебя до садика?..»
Прошло много лет, но каждый раз, проезжая мимо остановки «Дубки», я вспоминаю этот маленький эпизод своей жизни, и на сердце становится чуточку теплее от доброты этой женщины, которая ежедневно, абсолютно бескорыстно, совершала одно маленькое доброе дело, просто чуточку задерживая целый трамвай, ради спокойствия совершенно незнакомого ей человека!
Семен Семеныч.
Гордый обкрадывает сам себя
– Я умею красиво петь, – сказала ученица своей учительнице. – Я пою лучше других девочек в классе. Почему говорят, что гордость – это грех? Почему я не могу гордиться своим пением?
– Причина в том, – ответила учительница, – что гордый человек ворует у себя самого.
– Как это? – удивилась девочка.
– Бог щедрой своей рукой подарил каждому человеку таланты. Кому-то больше, кому-то меньше, но без дара не остался никто. Каждый талант особенный и неповторимый. По задумке Бога мы должны прославлять Его своими способностями и радовать друг друга. Что происходит, когда мы гордимся? Мы начинаем ждать одобрение и восхищения других людей, и если не получаем, то сильно огорчаемся. Мы сердимся и злимся. От обиды начинаем принижать способности других людей, а свои выпячиваем как особенные… И постепенно гордые люди замыкаются на самих себе и перестают видеть, каким богатством Бог одарил других людей… Они оказываются отрезанными от красоты окружающего мира… И как это можно назвать?
– Обкрадыванием самих себя… – ответила ученица. Но тут же спросила: – Но ведь есть люди без таланта?.. Я знаю таких людей!
– Нет, милая, – улыбнулась учительница, – у каждого человека есть свои таланты. Но порой мы оказываемся очень слепы, что не замечаем их… И такая слепота – это наша трагедия. Ведь чем больше мы заметим в других людях талантов, тем больше мы будем радоваться им, тем больше причин для радости мы найдем в этом мире.
Юлия Зельвинская.
