Рузский Курьер / Сельский курьер

Торговую наценку на картофель в магазинах могут ограничить 15 процентами. И ни «грамма» больше. Сейчас в Госдуме РФ на рассмотрении находится законопроект, который дает картошке и овощам статус социально значимых продуктов. А на них с накрутками особо не разбежишься. Об этом сообщила руководитель аппарата Картофельного союза Татьяна Губина. Она добавила, что сейчас этому документу — самое время.

Ситуация с урожаем второго хлеба в центральной части страны плачевная. Например, в Московской области, по ее словам, убрана только половина урожая. А что делать, когда постоянно идет дождь? Сейчас, во время уборки, пойма Оки оказалась полностью залита. По оперативной информации Картофельного союза, недобор урожая по стране может составить 15-20 процентов. Часть продукции останется в полях, поскольку, по прогнозам, скоро должны грянуть устойчивые заморозки. Недобор приличный.

— Так насколько вырастут цены?

— Я так думаю, что разница с прошлым годом будет минимум в два раза.

Это что касается оптовой цены. В прошлом году во время уборки она была примерно 6,2 рубля. Эта цена продержалась с сентября по ноябрь прошлого года, что было связано с очень хорошим урожаем. 

У нас была длинная уборка, которая закончилась в конце ноября. В этом году цена стартовала с восьми рублей за килограмм, а потом резко взлетела до 12 рублей. И она пока держится на этом уровне. 

Цена «на полке», в рознице, будет расти по-разному. Больше всего — на элитный картофель: мытый, красиво упакованный. Те, кто мог себе позволить картофель по 60 рублей, купят его и по 120 рублей. Но в сетях разного формата, в различных регионах наценки, конечно, будут варьироваться. Хотя сейчас, напомню, в Госдуме РФ рассматривается законопроект, согласно которому картофель и овощи могут стать социально-значимыми продуктами. Тогда наценка сетей на них не сможет превышать 15 процентов.

— Но себя прокормить-то мы сможем?

— Когда у нас была засуха в сезон 2010–2011 годов, 1,5 миллиона тонн картошки в Россию было поставлено из-за границы. Если и в этом году нам будет поставлено столько же, получится пять миллионов тонн от сельхозпроизводителей и 1,5 миллиона — импорт. А для покрытия внутреннего спроса понадобится еще порядка 5–6 миллионов тонн с частных огородов. Однако мы нигде не нашли методику определения площадей, занятых под картофель в личных подсобных хозяйствах (ЛПХ). Только один из субъектов федерации ее вывесил. У нас в одной из областей в конце мая было совещание. К тому времени посадка картофеля должна была завершиться. Мы сидели на пойме реки, лил дождь. Все понимали, что в поле не выйти. А показывают цифры статистики, согласно которым, посадки в этой области уже закончены. А на деле как минимум одно хозяйство недосажало 500 гектаров, это очень много. А мне говорят, что организованные хозяйства недосажали, значит, досажали ЛПХ.

К чему это все? С точки зрения государства, если существует такая статистика и если по цифрам все в порядке, значит, отрасль процветает. И ей не нужно помогать. Таким образом, мы лишились в этом году одного из важных видов поддержки — на закупку элитных семян. А они залог хорошего урожая.

— Их мы за рубежом закупаем? Что у нас с импортом в ближайшее время ожидается?

— Основными зарубежными поставщиками для России являются несколько стран. В период молодого картофеля, начиная с февраля — это Египет и Пакистан. Но с мая этого года введен запрет на ввоз египетского картофеля с полей, на которых поливают из Нила. Эта вода является распространителем бактериальных болезней. Часть территорий Египта, где полив идет из скважин, остается открытой. Пакистан с 1 октября «закрыли» вообще. Там во фруктах и овощах нашли карантинные объекты, недопустимые для распространения на территории России. Из Египта мы сможем начать завозить с января — февраля. Но большая часть их картофеля производится для нужд переработчиков. Дальше будет поступать ранний картофель из Азербайджана, среднегодовые поставки из этой страны составляют порядка 80 тысяч тонн.

Есть страны Евросоюза. Тут все несколько сложнее. Вступив в ВТО, мы ратифицировали все соглашения о свободной торговле. И одним из документов были стандарты по карантинным объектам. Согласно этим стандартам, страна, экспортирующая продукцию, должна доказать «чистоту» своего товара. И Евросоюз, к сожалению, этого доказать пока не смог. При этом отдельно каждая страна готова поручиться за себя. С 1 июля закрыт ввоз не только посадочного материала, к которому предъявляются более жесткие требования, но и продовольственного картофеля. Это сделано в силу того, что у россиян есть привычка сажать в огородах понравившуюся столовую картошку, купленную в магазине. А эта привычка имеет очень опасные последствия: она может нести на себе всякие бактериозы, и, соответственно, заразить почву на приусадебном участке.

В связи с введенным временным запретом для нас получился двоякий эффект. С одной стороны, российские производители тут же наполнили полку. И сделали это неплохо. К тому же, надо учитывать, что продукции в Европе будет мало. У них сейчас те же проблемы, что и у нас. Так что импортная картошка с учетом «транспортного плеча» будет все равно дорогая, и не будет соперничать в такой тяжелый год с нашей продукцией. Просто закроется высший ценовой сегмент. Тут можно привести пример Израиля. Они привозят к нам дорогие картошку и морковку. Поймали волну и сейчас делают на этом хорошую прибыль. Но это попадает на полки премиум-сетей по ценам до 200 рублей за килограмм.

— С другой стороны, мы рискуем остаться без качественного семенного картофеля?

— Да! Примерно на 90 процентов зависим от иностранного посадочного материала. Семена надо каждый год обновлять. Конечно, такое положение дел подтолкнуло наших оригинаторов и селекционеров активизировать собственную деятельность. Но, чтобы обеспечить потребность внутреннего рынка на 100 процентов отечественным семенным картофелем, необходимо не менее 3–5 лет.

Больше всего этой ситуацией обеспокоены местные переработчики картофеля: в основном те, что делают чипсы. Им нужны специальные сорта, содержащие мало сахаров. Они не темнеют при жарке. С товарным картофелем нам может помочь Беларусь, откуда нам поставляется в среднем до 0,5 миллиона тонн. Но к белорусскому картофелю часто возникают претензии по его качеству. На Украине с картофелем тоже проблемы: по информации экспертов, снижение средней урожайности по отношению к прошлому году составило 14 процентов, кроме того, резко снизилась и уборочная площадь картофеля. С учетом тенденций в хозяйствах населения объемы производства «второго хлеба» у наших соседей снизятся очень существенно.

— То есть без господдержки не обойтись?

— Производство картофеля стоит порядка 150-200 тысяч рублей на один гектар при средней урожайности 25 тонн картофеля с гектара. Себестоимость килограмма — около семи рублей. Но это средняя цифра. И, конечно, она отличается от региона к региону и у разных хозяйств. По поводу поддержки. Во всем мире сельское хозяйство — высокодотируемый сектор экономики. А в России из 200 тысяч рублей производственных затрат на гектар, господдержка составляет всего две тысячи. И это очень важный момент. Непогода в этом году больше всего ударила по крестьянам и организованным хозяйствам. Мегаполисы едят не то, что бабушка с дедушкой вырастили у себя на огороде, а продукцию организаций крупнотоварного производства, которые требуют серьезных инвестиционных вложений. 

И именно крупнотоварные производители больше всего «попадают» во время неурожая. Потому что они берут кредиты на развитие. Либо вкладывают свои деньги. И теперь они недополучат выручку и неминуемы убытки. А десятки тысяч людей могут просто лишиться работы. При этом им просто некуда будет идти, и это приведет к массовому оттоку сельскохозяйственного населения в города, где они пополнят армию охранников в каких-нибудь торговых центрах. А дальше-то что, кто работать будет? 

И еще — очень мало реально работающих предприятий. Как правило, это жемчужины, которые только подчеркивают то, что творится на селе.

Василий Миронов,
«Российская газета»